Самое время отметить юбилей: 75 лет назад дана отмашка строительству Куйбышевского (с июня 2004 года – Жигулёвского) гидроузла, на тот момент крупнейшего в мире.
«Не рановато ли? – скажут некоторые. – Каждому школьнику известно: постановление о сооружении нашей станции опубликовано в «Правде» 21 августа 1950 года, значит, до юбилея ещё чуть больше года. Всё верно, но реальный – а не официально-медийный – старт этому проекту, как нынче модно говорить, дан 30 июня 1949 года. Этим днём датируется постановление Совета Министров СССР о возобновлении работ и подготовке строительства Куйбышевской и Сталинградской гидроэлектростанций.
9 июля 1949 года, «в развитие» секретного постановления правительства, министр внутренних дел СССР подписал приказ № 0467 «О строительстве Куйбышевской гидроэлектростанции на реке Волге». Согласно этому документу сооружение гидроузла возложено на Главгидрострой, а выполнение проектно-изыскательских и исследовательских работ – на институт Гидропроект.
Со второй попытки
Почему «о возобновлении работ»? Многие уже знают, что Куйбышевский гидроузел начинали строить силами заключённых Самарлага в районе Красной Глинки ещё до войны, в 1937 году, а в 1940-м работы свернули. (Не буду останавливаться на этой истории, поскольку она подробно изложена и в моей книге «Вечный двигатель. Волжско-Камский гидроэнергетический каскад: вчера, сегодня, завтра» (Москва, 2007), и в вышедшей несколько лет назад книге о родной Жигулёвской ГЭС Алексея Александровича Романова).
По официальной версии, работы по сооружению гидроузла на Красной Глинке свернули лишь потому, что заключённых пришлось перебросить на более важный в преддверии войны «фронт» – на строительство куйбышевских авиазаводов. Есть и другая, куда более «жизненная» подоплёка: уже в конце 1930-х годов стало ясно, что строить там, где начали, нельзя. Изыскания показали, что хрупкие, порой разрушенные до состояния муки «скальные» известняки и доломиты на Самарской Луке не могут служить надёжным основанием для гигантского гидросооружения, а бесконечно откачивать воду из котлованов и укреплять «фундамент» плотины – слишком дорогое, просто неподъёмное удовольствие. Кроме того, при выборе Красноглинского створа в зону затопления Куйбышевского водохранилища попадали разработки месторождений нефти (Жигули к тому времени уже виделись в роли «второго Баку») и большие площади долин по рекам Сок и Кондурча.
«Настолько осмелели»
Мысль перенести створ гидроузла в район волжского Ставрополя (на левом берегу) села Отважное (на правом) первым из гидроэнергетиков высказал один из руководителей самарского «Волгостроя» и разработчиков проекта «Большая Волга» профессор Александр Владимирович Чаплыгин.
Интересно свидетельство одного из участников кремлёвского «консилиума». Окончательное решение, где строить, принимал лично Сталин. Вот что писал об этом рецензент моего «Вечного двигателя» историк техники Владимир Гвоздецкий в книге «Дмитрий Георгиевич Жимерин: Жизнь, отданная энергетике» (М.: Энергоатомиздат, 2006). Однажды, как вспоминал Д.Г. Жимерин (министр электростанций СССР в 1942-1953 годах. – Автор), Сталин вызвал к себе Л.П. Берию, его и С.Я. Жука для обсуждения места строительства плотины Куйбышевской ГЭС. «Сталин, выйдя в соседнюю комнату, принёс большую карту, по которой стали обследовать, где расположить плотину: в Ставрополе или ближе к Куйбышеву. На вопрос Сталина ни Берия, ни Жук не отвечали, видимо считали, что их мнения могут разойтись с точкой зрения Сталина. Тогда я, взяв на себя инициативу, высказался за сооружение плотины в Ставрополе, указав, что при этом варианте можно осуществить дополнительный переход через Волгу. Неожиданно для меня Берия вдруг сказал: «Но ведь ты мне доказывал, что гидростанцию нужно строить ближе к Куйбышеву». Довольно резко я ответил Берии, что не обсуждал с ним этого вопроса. Берия уже повышенным тоном продолжал настаивать на своём. Сталин резко и с раздражением сказал ему: «Брось разводить склоку». Подумав, он добавил: «Что ж, по-видимому, плотину целесообразно строить в Ставрополе». Берия, а за ним и Жук дружно подтвердили: «Правильно, товарищ Сталин. Это лучший вариант»…
– Серьёзным доводом перенесения створа гидроузла был в значительной мере чисто психологический момент, – рассказывал известный проектировщик, участник возведения Куйбышевской и Саратовской ГЭС и один из моих консультантов при создании книги об истории строительства гидростанций Волжско-Камского каскада Николай Петрович Бородин. – Пройдя тяжелейшие годы войны, со строительством оборонительных сооружений, эвакуированных предприятий в очень короткие сроки, – часто без всяких изысканий и проектов, руководствуясь практическим опытом, – строители и проектировщики настолько осмелели, что смогли отказаться от мировой практики расположения тяжёлых гидротехнических сооружений только на скальных основаниях…
Жизнь внесла коррективы
Кстати, именно на этой гигантской стройке (а не на сооружении Волжского автозавода в Тольятти, как принято считать) родилась не самая лучшая «традиция» – параллельного проектирования и строительства. Первый вариант проектного задания Куйбышевского гидроузла Гидропроект закончил к 1 октября 1950 года, и летом 1951-го оно было утверждено правительством. В том же году большая группа проектировщиков во главе с начальником института Сергеем Жуком удостоена Государственной (Сталинской) премии первой степени. Собственно же технический проект был подготовлен не к 1 июля 1952 года, как требовало правительственное постановление, а в 1954-м и одобрен Госстроем СССР лишь в 1955 году, незадолго до перекрытия Волги и пуска первого агрегата гидростанции. Дело в том, что проект пришлось переписать. Памятуя о холодной войне, советское правительство решило повысить класс капитальности гидротехнических сооружений. Конечно же, при этом увеличилась и сметная стоимость гидроузла.
В итоге проект утверждён лишь в мае 1956 года, когда основные сооружения гидроузла были построены и полным ходом шло заполнение Куйбышевского водохранилища.
«Эшелоны приходили день и ночь…»
И конечно, давно уже не секрет, почему постановления о начале строительства гидростанции в Жигулях были «совсекретными».
По воспоминаниям современников и многочисленным документам, заключённые специально созданного для возведения Куйбышевской ГЭС Кунеевского ИТЛ (по официальным данным, он просуществовал с 6 октября 1949 года по 12 марта 1958-го) появились в Ставрополе, ещё не перенесённом из зоны затопления будущим Куйбышевским водохранилищем, за год до официального старта строительства. «В Сызрань эшелоны приходили день и ночь, заключённых везли со всего Советского Союза. Много было, как их называли, «изменников родины» – а по сути дела, какие они изменники?» – вспоминала бывший начальник медицинской части Кунеевлага Нина Елпашева в документальном фильме «Половина века».
До 1953 года Кунеевский ИТЛ, в составе которого было 16 лагерных пунктов (от Жигулёвска до Ширяево и Царевщины на правом берегу Волги и от Ставрополя до Красной Глинки – на левом), находился в подчинении Куйбышевгидростроя МВД СССР, 2 апреля 1953 года был передан в ГУЛАГ Минюста.
На плечах заключённых лежали главные тяготы первого этапа строительства основных сооружений и инфраструктуры гидроузла: автодороги Куйбышев – Ставрополь, железнодорожных веток по обоим берегам Волги, ЛЭП-110 от Сызранской ТЭЦ, бетонных заводов, ДОКов, ремонтно-механических мастерских, гаражей, складов, жилых и коммунально-бытовых объектов в Ставрополе и Жигулёвске.
